Национальные меньшинства сейчас включают в себя также бедуинов, берберов, нубийцев и черкесов, численность которых в общей сложности не превышает 2% от населения страны. Насколько я знаю, каких-либо столкновений на этой почве в Египте нет, если кто и доставляет проблемы, так это радикальные исламисты.
Кстати, в Каире или Гизе подобные картины мне встречались сравнительно редко, этот снимок, например, я сделал в Луксоре.
Наиболее патриотично настроенный гид (Махмуд-Азиз, о котором я уже рассказывал в альбоме об организованных экскурсиях) предпочитал толкать речи про то, как хорошо живется тут ученым: и зарплата в три тысячи долларов в месяц, и льгот куча, включая ежегодный недельный отдых на курортах Хургады или Шарм-эль-Шейха. Другой гид нехотя признал, что многие зарабатывают менее ста долларов в месяц, особенно это касается жителей сельской местности и маленьких городов.
Довелось мне наблюдать подобный альтруизм и в Шарм-эль-Шейхе, когда садовник (кстати, интеллигентного вида юноша в очках) на улице подарил красивой девушке цветок (сначала она даже отнекивалась, полагая, что это попытка получить деньги).
К слову, объясниться в Египте, не зная арабского, легко в свете упомянутого выше колониального прошлого. В образованных кругах распространен французский язык, еще больше людей, причем из разных слоев общества, в той или иной степени владеют английским. Вроде бы оба этих языка даже входят в обязательную школьную программу. В туристических местах легко встретить и египтян, разговаривающих на русском: там давно уже усвоили законы конкуренции и странное нежелание многих туристов из России осваивать иноземные наречия.
Journal information