Наконец, минут через пять в холл стала спускаться некая дама, удивленно ойкнувшая при виде посетителя. Он попросила подождать еще чуть-чуть и бросилась звать кассира, которая даже не сразу поняла, о чем идет речь. Смущенно извинившись, она выдала мне билет и разрешение на фотосъемку, которые обошлись в какую-то символическую сумму.
Не буду выкладывать тут снимки первых экспозиций, так как к истории Находки они не имеют ровным счетом никакого отношения: несколько скучноватых шкафов с минералами и поделочными камнями, а также весьма недурственная выставка местного фотохудожника.
Зал истории города представляет собою короткую анфиладу из нескольких комнат, экспозиции которых последовательно рассказывают о Находке с доисторических времен до наших дней. Стенды, откровенно говоря, бедноваты, хотя и видны усилия музейных работников придать им лучший вид. Однако слишком уж мало там действительно интересных экспонатов, поэтому я буду заострять внимание лишь на наиболее мне любопытных или по крайней мере на важных исторических вехах.
Государство чжурчженей – Золотая империя Цзинь – также не могло похвастаться долгим процветанием. Созданное в 1115 году на руинах ослабевшей империи киданей и изначально опиравшееся на сильную армию, оно тем не менее было быстро сметено монголами (при поддержке китайцев) в 1234 году.
К слову, наиболее удаленный к северу военный пост чжурчженей находился в районе современного Софийска, то есть уже на нижнем Амуре.
Как видно по представленным экспонатам, названные средневековые государства имели неплохой уровень развития технологий обработки металлов, особенно это относится к чжурчженям.
Достаточно быстро на берегах бухты стали появляться новые деревни и пристани. Конечно, в большинстве своем они были основаны переселенцами из западных земель империи, среди которых фигурировали даже финны. Тем не менее за веху появления будущего города Находка принимают 1907 году, когда на берегу реки Каменки появилась деревня Американка. Городом же Находка стала только в 1950 году.
Хочу, правда, вспомнить эпизод весны 1919 года, когда в Сучанской долине действовали белогвардейские отряды Волкова и Смирнова, которым оказывали серьезное сопротивление партизаны. Очень по-разному оценивали эти события современники, находившиеся по разные стороны баррикады. Вот что написано в книге М. Губельмана «Борьба за советский Дальний Восток»: «В апреле 1919 года партизаны отряда Глазкова окружили в селе Владимиро-Александровском карательный отряд генерала Смирнова, высаженный в помощь генералу десант был встречен огнем партизан. Потеряв несколько человек убитыми, отряд белогвардейцев вернулся во Владивосток».
А вот из воспоминаний капитана первого ранга Михаил Александровича Китицина («Колыбель флота») следует, что хоть первый десант и в самом деле был неуспешен, предпринятая вскоре вторая попытка деблокирования окруженного отряда, подготовленная куда лучше, увенчалась полной победой белогвардейцев. Впрочем, этот эпизод я привожу не из-за недосказанности «красной» версии сражения, а из-за того, что заметную роль во втором этапе операции сыграла помощь белогвардейцам со стороны британского флота, обстрелявшего берег бухты корабельной артиллерией. Что же касается пропагандистской недосказанности, то важнее всего, конечно, общий итог войны, а не результаты частных операций.
В тот день у мыса Астафьева во время погрузки и причала взорвался пароход «Дальстрой» (стоит напомнить, что одноименная организация хоть официально и не входила в систему ГУЛАГ НКВД, однако широко использовала труд заключенных). Сначала в первый трюм насыпью загрузили аммонал, затем на него поставили ящики с грузом, а во второй трюм начали грузить тротил в резиновых мешках. Это являлось грубейшим нарушением правил погрузки и перевозки взрывоопасных веществ. Капитан парохода В.М. Банкович указал на недопустимость такой погрузки представителям НКВД, но они его проигнорировали. В 13:40 на борту начался пожар. Со всей Находки видели высокий белый стол дыма над пароходом. Жители знали, что на «Дальстрой» грузится взрывчатка, поэтому начали спешно покидать дома и бежать в сопки, что в итоге многим из них спасло жизнь. В 13:50 раздался страшный взрыв (по одним данным, взрывчатки было около 4 тыс. тонн, по другим – порядка 7 тыс.).
Все работники причалов, заключенные расположенного напротив них подлагпункта №8, а также не успевшие бежать жители мыса Астафьева погибли. Все здания, стоящие на мысе, и лагерь были полностью разрушены. Дома, находившиеся в районе улиц Лермонтова и Дальней, а также здания близлежащих поселков бухты лишились окон, а многие – и кровли. Часть котла и якоря парохода нашли на противоположном берегу бухты. В течение долгого времени шел мазутный дождь – в танках судна находились тысячи тонн топлива. У проходной порта нашли десятки разорванных тел – охранник НКВД не пускал бегущих от парохода людей через проходную и погиб вместе с образовавшейся там толпой.
Точные причины возгорания так выяснены и не были в свете гибели всех свидетелей. Полное число жертв также установить и не удалось.
Взрыв «Дальстроя» и разрушение портовой инфраструктуры вызвали необходимость переориентирования значительной части грузоперевозок и потоков заключенных. К тому времени уже была проложена железная дорога в порт Ванино на востоке Хабаровского края, и с 1946 года он стал играть главную роль в перевозках на Колыму.
Слева, кстати, можно видеть здание администрации Находки.
Тут хочу вставить воспоминания школьной учительницы Стеллы Ивановны Тихоновой, после окончания Московского государственного пединститута им. Ленина в 1955 году попавшей на работу в Находку: «Жили мы тогда возле клуба УАМР. Автобусов не было, были грузотакси. Их брали с боем, локтями. Грузовая машина, обтянутая брезентом, две скамьи вдоль бортов и десять стоячих мест, остальные едущие подскакивают, стоя на ногах и бьются головой о перекладины. Уехать на грузотакси было проблемой, я рисковала опаздывать и поэтому очень часто ходила пешком. Асфальта не было, очень пыльно. По дороге, чаще на спуске от «Пятачка» (сейчас остановка «Ленинская») до 44 участка (теперь «Заводская») в клубах пыли навстречу вели огромную колонну заключенных. Окруженные солдатами с собаками, они что-то орали мне, хохотали – встречи были не из приятных».
Здесь на стенде можно видеть навигационный прибор Satellite Navigator, машинный телеграф и аварийную радиостанцию.
Journal information