Не соглашусь. Если посмотреть на даты решений о присвоении тому или иному объекту статуса памятника архитектуры, то станет очевидно, что пик пришелся уже на 1990-е годы. До этого времени об охране большинства объектов особенно не задумывались: дореволюционных зданий в центре да и за его пределами оставалось очень много. Это теперь они все более уподобляются редким драгоценностям, что, впрочем, не мешает застройщикам при полном попустительстве властей их планомерно уничтожать.
Однако любопытства ради предлагаю почитать выдержки из книги-фотоальбома «Хабаровск» издания 1979 года (все фотографии здесь, кроме третьей, взяты именно оттуда), автор текста – Владимир Ковтун. Надо сказать, он излагает точку зрения, вполне коррелировавшую с официальной.
Ну, а как же архитектурные стили середины и конца девятнадцатого века, начала века нынешнего – уж они-то, наверное, отражены в городских постройках? Да, здесь мы найдем, например, здания в стиле модерн. (Все-таки отмечу, что самый ранний сохранившийся архитектурный пласт относится к 1880-м годам, здесь за тридцать лет ничего не изменилось.) Но редко эти здания удачны в целом, хотя отдельные элементы привлекают внимание. Как правило, в объемном, планировочном решении и оформлении домов, особенно в отделке фасадов, не увидишь тонкого вкуса – заказчикам-толстосумам была по душе эклектическая смесь из разнородных стилей.
Существовали различные планы застройки города, но они не выполнялись, и архитектурный облик Хабаровска складывался стихийно. (В принципе, неверно. Город большую часть своего существования – с 1860-х годов – развивался по достаточно четким генеральным планам, чем выгодно отличался, скажем, от Владивостока. Другой вопрос, что конкретные архитектурные стили этими планами не описывались). Один журналист в 1903 году так подытожил свои впечатления: «Город без плана, без рисунка, всякий лепил свой дом, где хотел». Здания, выстроенные в купеческом вкусе, сочетавшие и классицизм, и модерн, и элементы древнерусской архитектуры, порядком «намозолили» глаза горожанам еще до революции, и уже тогда предпринимались попытки «осовременить» отдельные сооружения. Так, в 1914–1916 годах инженер А. Николаев-Труханов реконструировал здание гарнизонного собрания (ныне – Дворец труда) (в наши дни – Художественный музей и концертный зал филармонии) и все же не сумел до конца освободить его фасад от перегруженности мелкими деталями. (Опять-таки неверно. В указанные годы здание было существенно расширено, но вместе с тем оно получило даже более пышный декор, чем имело ранее).
Образцы старого деревянного зодчества тщательно изучаются, собираются. Планируется создать в городе музей под открытым небом, где разместятся перенесенные из разных концов города и окрестных сел оригинальные деревянные постройки.
Но так или иначе побочные эффекты нынешних градостроительных тенденций – лишь продолжение того, что было начато значительно раньше. Взгляните, например, на нечетную сторону улицы Пушкина между Уссурийским бульваром и улицей Ленина. Она отлично просматривается даже с главной площади города. Как вы полагаете, стоило ли ее застраивать типовыми пятиэтажными «хрущевками»? Разрушение Успенского собора в начале 1930-х я тут даже вспоминать не стану.
Ну а подход с позиций эпохи торжества функционализма к дореволюционной архитектуре кажется мне и вовсе неуместным. Что бы тогда автор текста мог сказать, скажем, о барочных шедеврах того же Растрелли?..
На этом, пожалуй, пока закруглюсь. Пообещаю лишь, что в недалеком будущем расскажу о готовящемся монструозном проекте, способном донельзя изувечить самое сердца Хабаровска. Но об этом все же после небольшой паузы. Пока в ближайших планах или Иерусалим, или Владивосток – как уже настроение сложится.
Journal information