В среду по «Губернии» показали снятый в пятницу материал о судьбе деревянных памятников архитектуры Хабаровска. Наряду с Николаем Петровичем Крадиным там «засветился» и ваш покорный слуга. Жаль, правда, что из того, что я говорил, не оставили и пятой части. То же, что оставили, можно найти в любом справочнике по хабаровской архитектуре. Поэтому дополню этот ролик своими мыслями хотя бы в блоге.
Сказать, будто в Хабаровске все очень плохо с объектами культурного наследия, нельзя. Каменные дореволюционные дома, как и здания более позднего периода, в массе своей уцелели. После развала СССР было полностью утрачено лишь два кирпичных памятника архитектуры (первая городская электростанция в ЦПКиО и жилой дом Усольцева на Фрунзе, 32). До 1990 года, правда, памятники и вовсе не разрушались, ибо список объектов культурного наследия включал в себя лишь считанные единицы зданий, в то время как за годы советской власти снесли или изуродовали поздними переделками массу старых домов.
Но если с каменными зданиями ситуация у нас в целом значительно лучше средней по стране, деревянные памятники архитектуры уничтожаются совершенно цинично. А ведь даже до 1970-х Хабаровск оставался преимущественно деревянным городом!..
Обвинять во всем одну только власть все же не стоит. Ну нет в бюджете средств на спасение культурного наследия. Мое мнение таково, что виноваты все три стороны, участвующие в данном процессе: это также бизнес и сами жильцы. Застройщики любят пускать красного петуха, дабы освободить лакомые участки под свою неизменно монструозную точечную застройку, а обитатели памятников деревянного зодчества собственные дома чаще всего ненавидят. Понять жильцов можно – обитать в подобных зданиях удовольствие ниже среднего, поддерживать же дома в технически удовлетворительном состоянии они чаще всего не в силах. С другой стороны, когда речь заходит о продаже домов для реставрации и превращения в офисы, жильцы зачастую начинают гнуть совершенно немыслимые условия, на которые инвесторы пойти не в состоянии. И когда уходят бизнесмены, готовые вкладывать средства в сохранение памятников архитектуры, приходят бизнесмены другого сорта – с поджогами и свечками-новостройками. Правоохранительные же органы на это практически не реагируют, даже если имеются человеческие жертвы.
В городе, к счастью, имеются примеры того, как частный бизнес все-таки спасает старые деревянные дома, великолепно их реставрирует и сдает под офисы. Однако таких прецедентов исчезающе мало, могу указать на Дзержинского, 60 и реставрируемый в настоящее время бывший военкомат на Калинина.
Чтобы подобных примеров стало больше, необходима помощь властей – нужно дать упомянутым инвесторам адекватные преференции. И по возможности обуздать аппетиты жильцов, которые разрушают собственные дома-памятники, если это укладывается в рамках правового поля. Во всяком случае во Франции, где полно жилых домов даже времен Средневековья (в том числе деревянных!), поступают просто: если собственник не может содержать свое жилище-памятник в требуемом состоянии, его переселяют. В приличные квартиры, но не факт, что в историческом центре. И жить в старых домах в Европе престижно. В отличие от наблюдаемого сейчас в отечественных реалиях, памятники архитектуры на Западе являются отнюдь не обузой, но высоколиквидным активом. И это я даже не вспоминал туризм…
Journal information